Романтичная и наблюдательная, Анастасия Лыкова, как и Кэрри Брэдшоу, пишет искренние колонки об удивительных особенностях отношений между людьми. Я закончила журфак МГУ в 1998 году , но была абсолютно уверена, что никогда не буду заниматься журналистикой. Доучилась, чтобы маму не расстраивать. До журналистики жила в Лондоне, работала моделью – у Vivienne Westwood ходила – впрочем, без особенных успехов. Это было12 лет назад. Потом мне повезло, и в 1999 году я попала в журнал "Афиша", который к тому моменту выходил всего четыре месяца."Афиша" – это очень важное для меня издание и очень любимые люди. Они меня писать научили, и не только меня. Сейчас практически все мальчики, с которыми я начинала, – главные редакторы. Я до сих пор считаю, что в "Афише" – лучшая журналистская школа. Там я сначала занималась рубрикой "Вещи" – писала про магазины одежды. Но про одежду , если уж совсем честно, писать скучно. Интереснее – про людей, которые ее носят. А потом Илья Ценципер в 2001, по-моему, году придумал рубрику "Дорогой дневник" – нужно было каждый день записывать все, что видишь вокруг, и снабжать записи корявыми цифровыми фотографиями. Рубрика прожила недолго, но, наверное, ее можно считать в некотором роде первой колонкой. Колонка – это, в общем, какое-нибудь наблюдение. Даже самое пустяковое. Или не пустяковое. Но чем оно точнее, тем, мне кажется, интересней читать. Еще колонка – это эмоциональный текст. В колонке автору совершенно не обязательно говорить про себя, чтобы автора все-таки стало видно. Его видно – пусть немного – вне зависимости от темы. Не спрячешься – о чем бы ты ни разговаривал. То есть ни писал. Такой жанр. И это, вообще-то, проблема. Потому что надо себе самой ответить на вопрос "а почему, собственно, твое мнение, твои наблюдения и ты сама должны быть интересны кому-то еще?" Когда автор колонки – писательница Ольга Славникова или телеведущая Ксения Собчак, все ясно. Пусть по-разному, но ясно. Себе я придумала такое оправдание – искренность. В конце концов, во взрослой жизни не очень-то принято разговаривать, как говорит мама одной моей подруги, "от души". И для меня лично обнаружить в журнальной глянцевой колонке наблюдение или мысль, про которую я могу сказать "я ведь чувствую так же" – это такой маленький подарок. И "я чувствую совершенно иначе!" – тоже. Потому что возникает ощущение искреннего общения. Кроме того, в колонке, все-таки, должна быть хоть какая-то новая, интересная информация. Пусть даже на уровне "в этом сезоне носят только плоскую подошву". Тогда у колонки точно есть, так сказать, моральное оправдание, информационный повод. И ее можно считать еще одним, относительно новым способом делиться информацией. Еще одна важная вещь… Еще одна важная вещь – следить за тем, чтобы тебя в колонке не оказалось слишком много. Надо все время держать в голове, что это такой коварный жанр, склоняющий к внутренней порнографии, и надо как-то этот процесс контролировать. Ну и еще нельзя повторяться – хотя очень хочется. Мне вот все время хочется цитировать мою бабушку Раису Григорьевну. У меня была замечательная, мудрая, добрая, остроумная бабушка, и на разные случаи у меня в голове есть бабушкины высказывания, и вот уж они точно достойны того, чтобы их прочитали разные люди, но приходится себя сдерживать – нельзя же в каждом тексте цитировать бабушку. Вообще, колумнисту без редактора никак нельзя. Конечно, любому журналисту редактор очень нужен, но колумнисту – особенно. И такой редактор, к мнению которого прислушиваешься и доверяешь. Редактор уследит, если колумниста куда-нибудь занесет не туда. И темы колонок лучше бы придумывать и обсуждать вместе с редактором. По-хорошему, тема должна как бы висеть в воздухе, – чтобы все что-то такое чувствовали, а вы бы с редактором сумели это поймать и сформулировать. Но так, к сожалению, не всегда получается – интуиция отказывается работать на регулярной основе. Именно поэтому в газете "Файненшл таймс" колумнистов – больше двадцати человек. Чтобы все время получалось точно. Интереснее всего мне… Интереснее всего мне писать об отношениях между людьми – пусть это даже отношения участников дорожного движения на светофоре. Но это самое сложное – потому что тут с информационными поводами не слишком густо. Сроки работы над колонкой посчитать трудно , ведь колонка – это не только те два-три часа, которые ты проводишь за компьютером. Ты живешь, каждый день смотришь по сторонам, встречаешься с людьми, путешествуешь и потом из кучи впечатлений выискиваешь тему для колонки. С ней еще надо пожить – поносить ее у себя внутри, чтобы она там как-то созрела, а уж потом, за час до дедлайна, а иногда и через три дня после дедлайна, садишься писать. Сейчас я раз в две недели пишу колонку в пятничное приложение к газете "Ведомости", а еще время от времени в Vogue, Elle и L'Officiel. Колонки других авторов мне, конечно, очень интересны. Больше всего люблю бывших коллег по "Афише" и "БГ" – Катю Метелицу, Зимина, Семеляка, Порошина, Сапрыкина. Молодая мама Аня Пражина сейчас редко пишет колонки, но они у нее очень искренние. Алексей Казаков – отличный автор. В "Ведомостях" очень хорошие колумнисты. Марина Прохорова из "Коммерсанта" пишет убедительные колонки про моду. С большим трепетом отношусь… С большим трепетом отношусь к Наталье Геворкян, Екатерине Деготь. Вообще, колонки – это интересный жанр. Очень человечный. А еще, на мой взгляд, колумнистов должно быть значительно больше. Я люблю строить планы, которые никогда не могу исполнить : купить гончарный круг, начать заниматься йогой и все в таком духе. Люблю ходить одна днем по музеям. Учу немецкий – очень структурирует голову этот язык. Полюбила сериалы – моя хорошая подруга Катя Приморская, бывшая журналистка и колумнистка, снимается сейчас в сериале "Огонь любви", я начала смотреть и не без ужаса осознала, что мне нравятся мыльные оперы. Прямо говоря, колумнист – это в Москве не профессия. Скорее, приятное дополнение к основной работе. Я писала диалоги для сериала "Тридцатилетние" – это было интересно, работала редактором моды, занималась съемками – это тоже отдельный мир, довольно любопытный, хоть и перенаселенный психически нездоровыми людьми. Но все мои планы, во всяком случае, пока – скорее из области семейной жизни, чем карьеры. И достижения – тоже. Вот шторы в гостиной хотела бы поменять.
