«Есть те, кому я помочь не смогла»: психолог реалити «Пацанки» — о трансформации участниц и хайпе на проекте

WMJ.ru: Сразу ли согласились участвовать в проекте, учитывая, что многие из участниц были поначалу очень агрессивно настроены? Были ли сомнения?

Любовь Розенберг: Я смотрела все предыдущие сезоны «Пацанок» и внимательно следила за работой психолога и трансформацией участниц. Поэтому предложение стать психологом проекта я восприняла с большим трепетом и волнением. Я переживала, что не успею приехать на собеседование, что не смогу соответствовать требованиям проекта, ведь во многих реалити-шоу есть ограничения по возрасту экспертов. Но с самого начала был большой интерес и драйв!

WMJ.ru: Некоторые из участниц этого сезона были обвинены в излишнем переигрывании и спекуляциях на больных темах (домашнее насилие, проблемы с коммуникациями в обществе). Как вы сами оценивали искренность девочек, чувствовали ли преувеличение в рассказах некоторых и, если да, как поступали?

Любовь Розенберг: Я много раз слышала подобные вопросы и повторяла, что я не профолог и не физиогномист. В задачи психолога не входит смотреть на клиента с точки зрения правдивости информации. Я смотрю на правдивость переживаний, на эмоциональное состояние человека. А в этом девочки были искренни всегда.

WMJ.ru: На ваш взгляд, какая из терапий, показанных в передаче, наиболее эффективна (диалог, сжигание вещей, разговор девочек с близкими)?

Любовь Розенберг: Если отследить динамику развития участниц в проекте, то невозможно выделить одно или два испытания, которые бы дали одинаковый рывок для всех девочек. Неделя работы с травмами прошлого была прогрессивной для Ани Загвоздкиной. Именно тогда она смогла «отпустить» папу. Испытание с фотосессией у пластического хирурга было прорывным для принятия себя у Лауриты. «ПАЦАНКИ фест» закрыли гештальт Николь Нуриевой, а первое свидание открыло женственность и кокетство Тани Кашириной… Так что у каждой из участниц интервальный рост происходит в своем темпе и в свое время.

WMJ.ru: Можете дать авторское определение понятию «пацанка»?

Любовь Розенберг: Они могут быть неотличимы от парней по одежде, стрижке и поведению, а могут быть слабыми, безвольными, разочаровавшимися в себе и в жизни людьми. Но это всегда отчаявшиеся девушки, которые не понимают, что делать с жизнью, как дальше существовать и для чего.

WMJ.ru: На протяжении многих сезонов были участницы, приходившие на шоу ради хайпа. Да, возможно, они имели проблемы с алкоголем или нездоровые отношения в семье, но как таковыми пацанками их сложно было назвать. Как определить, нужна ли помощь человеку или он пришел за популярностью?

Любовь Розенберг: Не знаю… Если даже человек пришел в проект за хайпом, то это тоже его потребность во внимании, в принятии и любви, которых он был лишен по разным причинам. Не думайте, что обнажиться эмоционально, рассказать о самом интимном на всю страну легко и просто. Девочек ломает, они закрыты, они не готовы встретиться вновь с теми страшными событиями и переживаниями, о которых на проекте нужно рассказывать, ковырять эти старые раны. Да, кому-то может показаться, что полстраны живет так и не страдает, но здесь опять нужно сказать об индивидуальных особенностях каждого человека. Что одного делает сильнее — другого убивает.

WMJ.ru: Судьбы многих из участниц очень похожи: тяжелое детство, насилие в любом проявлении, алкогольная зависимость. Как получается, что кто-то из девочек жертва, а кто-то агрессор. От каких факторов это зависит?

Любовь Розенберг: Как ни странно, практически все физически и эмоционально травмированные девушки самостоятельно прошли путь от жертвы до агрессора. Будучи в состоянии униженного, бессильного и беззащитного ребенка, каждая из них в свое время дала себе слово больше не прогибаться и не сдаваться. Стать сильной и агрессивной для них — значит выжить. Да, это был выбор, чтобы жить, а не умереть. Другое дело, что, укрепляя свои позиции, девушки и не заметили, как превратились в тех, кого ненавидели и боялись в детстве. Другая часть девушек осталась жертвами, найдя в этом способ получать помощь от социума, от окружения. Не думайте, что в позиции жертвы мало «плюшек» — там достаточно внутренней силы и стержня.

WMJ.ru: Одна из самых тяжелых, пожалуй, судеб у Татьяны Кашириной. Если исключать шоу, как помочь человеку со схожими обстоятельствами в жизни? Куда посоветуете ему обратиться и что делать?

Любовь Розенберг: Детям, выросшим в детских домах, вообще очень трудно адаптироваться в социуме. Только сейчас потихоньку начинают внедрять программы по социализации детей в приютах.

Любовь Розенберг: Обида — это в какой-то мере перекладывание ответственности за свою жизнь на другого. Обида становится деструктивной, когда перетекает в груз безответственности за собственную жизнь. Ведь если в моем образе жизни кто-то виновен — значит, я могу этим объяснить все и ничего не делать, чтобы измениться.

WMJ.ru: Есть ли среди участниц человек, трансформация которого поражает вас больше всего? Который меняется в лучшую сторону быстрее и оперативнее прорабатывает проблемы?

Любовь Розенберг: Меня поражает внутреннее преображение Насти Наточий. Радует прорыв женственности в Тане Кашириной. Обнадеживает закрепление навыков по работе с паническими атаками Ларисы Кравцовой и ее сепарация в отдельную, самостоятельную личность от сестры Ольги. Вижу старания Нелли Михеевой по работе с агрессией и Даши Громовой по освоению навыков коммуникации. Аня Загвоздкина становится контактной и открывается с другой стороны как очень заботливый и бережный к другим участницам человек.

WMJ.ru: Был ли опыт работы с подобными участницам девочками в жизни? Сколько необходимо было времени, чтобы помочь им измениться?

Любовь Розенберг: Вы даже представить не можете, с какими историями приходят люди, внешне благополучные. Кто-то, прорабатывая свои проблемы, изменился быстро, потому что внутренне был готов уже к перформансу, а для кого-то путь к себе занял намного больше времени. Есть и те, кто отказался, спрятался. Есть и те, кому я помочь не смогла. Я не идеальный и не всемогущий психолог и могу просто не подойти человеку.

WMJ.ru: Что посоветовали бы делать девочкам после проекта, чтобы не прийти к тому, с чего начинали? Времени, отведенному на проект, хватит, чтобы они смогли изменить свою жизнь?

Любовь Розенберг: Я, конечно, очень надеюсь, что труды всей команды Школы Леди и те результаты, которых достигают девушки на проекте, закрепятся и послужат сильным толчком в развитии. Но есть много факторов «за» и «против». Например, полученные навыки взаимодействия, знакомство с другим жизненным опытом, иными социальными слоями, проработка и закрытие гештальта тяжелого травмирующего опыта не забудутся и не пройдут даром. На закрепление любой привычки требуется три недели постоянного повторения. Проект длится 14 недель, и это 14 недель другой жизни, других условий, других отношений. Еще у каждого из нас есть в голове центр удовольствий, который помогает закреплять любой положительный опыт как то, что хочется испытывать еще и еще. В то же время сработает и то, что, выйдя из проекта, девушки вновь попадают в социум, условия и отношения, в которых находились до проекта. Привычные соблазны, те же люди, которые связаны с травмирующим опытом, — все это может достаточно быстро затянуть и вернуть к старому образу жизни. Добавьте сюда привычное обесценивание себя и быстрый отказ от борьбы, потому что упасть всегда легче, чем выстоять.

Любовь Розенберг: Рекомендация у меня для всех пацанок одна — не искать виноватых и правых. Убрать эмоциональный контекст из оценки прошлого, перевести все события в разряд жизненного опыта. Взять ответственность за свою жизнь здесь и сейчас. Посмотреть на свое будущее как на большую часть жизни, которую можно прожить полноценно, ведь второго шанса может и не быть…

Фото: пресс-служба