В День матери мы публикуем историю Юлии (29 лет), которая забеременела, когда ей было всего 15 и, несмотря на все сложности, решилась оставить ребенка. В 12 лет я встретила свою первую любовь: мы с Пашей жили в одном дворе, вместе учились в школе. И кто бы мог подумать, что этот мальчишка, на год старше меня, перевернет всю мою жизнь.Я забеременела, когда мне исполнилось 15. Узнала об этом не сразу: сначала месячные приходили как обычно. А когда случилась задержка, все поняла. Тест на беременность лишь подтвердил догадки. Первым делом рассказала Паше: он испугался и предложил поехать в другой город, чтобы сделать аборт, но потом одумался. А у меня сомнений не было: ребенок останется.Мои родители были в разводе и не особо интересовались тем, что со мной происходит. Я до последнего им не говорила — знала, что отреагируют они бурно и отрицательно. Спустя полгода, когда уже не получалось скрыть живот, призналась. Отец у меня врач и попытался договориться с коллегами об аборте. Но на сроке в 24 недели никто не соглашался убить живого ребенка. Тогда же в больнице мне впервые сделали УЗИ — мальчик! Папа потерял дар речи, а мама расплакалась. Делать было нечего — мы с Пашей решили жить вместе и поселились у моей мамы. Семейная жизнь оказалась совсем не такой, как я себе представляла: Паша любил погулять, приходил посреди ночи, скандалил, а на все мои упреки отвечал пощечинами. Когда он впервые не пришел ночевать, я возмутилась. И он меня избил. Слава богу, не трогал живот. Я была в ужасе, но никому не рассказала. Во-первых, из-за сильного стыда — считала, что сама напросилась. А во-вторых, я и правда любила его.Ходить в школу со временем стало невозможно: разумеется, я заметно поправилась, и там поползли слухи. Классная руководительница собрала всех девочек и просила их уговорить меня сделать аборт: «Она жизнь себе сломает! У этого ребенка нет будущего!» В начале десятого класса (и на седьмом месяце беременности) я ушла из школы без малейших сожалений. После рождения малыша родители Паши сняли нам квартиру. И тут без присутствия мамы жить стало совсем невыносимо. Бойфренд ежедневно меня унижал: «Посмотри на себя! Да кому ты нужна такая?», «Если не похудеешь — брошу» — и бил. Пока я кормила грудью, мог подойти и дать пощечину. Просто ради забавы. С Женькой (так мы назвали сына) он совсем не помогал, поэтому по выходным я ночевала у мамы. Однажды соседи пожаловались, что Паша закатил на съемной квартире пьянку. Утром с подругой пошла туда. Он, как обычно, начал издеваться: «Пока жрать не приготовишь, обратно не уйдешь!» А потом, я даже не поняла в какой момент, набросился и начал душить. Если бы не подруга, не знаю, чем бы все это закончилось. Мы в ужасе выбежали из квартиры, а разъяренный бойфренд рванул за нами — бежал по улице в одних трусах и кричал «Убью!» Мне впервые стало по-настоящему страшно, и больше я к нему не вернулась. Первые пять-шесть лет его родные помогали и деньгами, и продуктами. Дед каждый день приходил гулять внуком, с рук не спускал. Да и Женька души в нем не чаял. А на выходные Пашины родители брали Женьку к себе. Бывшего тем временем забрали в армию. Когда он вернулся, мы еще несколько раз пересекались, но все встречи заканчивались скандалами и драками. А потом у Паши родилась дочь от второго брака, и его родители переключили внимание на внучку. Сынок уже все понимал — скучал, плакал, глядя в окно, спрашивал, почему дедушка больше не приходит. Сын почти не знал отца, но любил деда. Он винил сводную сестру: она родилась, поэтому все его покинули. Приходилось объяснять, что это не так. Я до сих пор не могу простить родителей бывшего: дети ни в чем не виноваты, они не игрушка, чтобы поиграть и выкинуть, когда появилась новая. Сейчас бабушка с дедушкой звонят Женьке раз в месяц и просят зайти за деньгами — «откупаются», чтобы я не подала в суд на алименты.Через год после родов я ушла в техникум, а после техникума устроилась в банк и одновременно поступила в вуз. Днем, пока работала или училась, сын был с няней или в яслях, а вечера мы всегда проводили вместе. Не понимаю, где я черпала силы, но времени на нытье просто не оставалось. Мама иногда силком выпинывала из дома, чтобы я куда-нибудь сходила с друзьями. А мне хотелось стать независимой, чтобы никто не мог сказать, что я «сижу на чужой шее». С мужчинами у меня не клеилось. Их отпугивал не столько ребенок, сколько мой бывший. Пашка был местным авторитетом среди молодежи, и все знали, что я «его», хоть мы и расстались. А когда все же пробовала съехаться с парнем, тотустроил мне сцену ревности — и я молча ушла. Для меня теперь скандалы — табу. Я впала в депрессию: смирилась, что останемся с Женькой вдвоем. А четыре года назад подружка уболтала установить приложение для знакомств наподобие Tinder. Я сначала отнекивалась, но потом согласилась. Смешно, но так я и познакомилась со своим нынешним мужем. Ради меня он переехал из другого города и с порога заявил маме: «Здравствуйте, я ваш новый зять». Он оказался не только идеальным зятем и мужем, но и отцом. Женька с родным практически не общается, а от отчима без ума — они вместе ходят и на футбол, и на каток. Год назад у нас родилась дочка. Сейчас я живу в счастливой, а главное, полной семье. Единственное, что осталось от того времени, — сплетни за спиной и косые взгляды. В лицо мне никто гадостей не говорил, но я слышала, как обсуждали других девчонок: «Вот шлюха». До сих пор продолжают удивленно спрашивать: «Как, это твой сын? Во сколько же ты его родила?» Но когда Женька хвастается «молодой и классной мамой», я лишний раз убеждаюсь, что поступила правильно. Записала Алена Меркурьева Фото: Shutterstock.com, Pixabay
